За палочкой. Магия и хаос взросления волшебника - Tom Felton
Каррерас был славным парнем, но мы все его немного побаивались. Не думаю, что он когда-нибудь отправил бы нас домой, но он обладал достаточным авторитетом и вызывал достаточно уважения, чтобы мы поверили, что он может это сделать. Поэтому всякий раз, когда он дул в этот чертов свисток, каждый ребенок в пределах слышимости прекращал свои дела, затыкал свои дырки и слушал.
За редким исключением.
Мы с Джошем Хердманом - он играл Гойла - часто попадали в переделки. Я отчетливо помню самый первый день, когда мы снимали на вокзале Кингс-Кросс. Это был один из немногих дней, когда отец сопровождал меня, и я рад сообщить, что в тот день я был не единственным Фелтоном, доставившим неприятности. Он зашел на съемочную площадку и, понятное дело, был впечатлен видом всего реквизита, камер, толпы артистов второго плана и, конечно же, знака "Платформа 9 3/4", который был установлен впервые в истории и должен был быть скрыт от внешнего мира. Папа с энтузиазмом достал свой фотоаппарат, чтобы сфотографировать его. Разумеется, это было строго запрещено и противоречило этикету съемочной площадки. Помощник режиссера увидел его сзади и крикнул, что кто-то фотографирует. Рой людей стал лихорадочно пытаться найти подлого папарацци. Папа быстро спрятал камеру, указал в другую сторону и крикнул: "Он пошел туда!". Так ему удалось избежать серьезной выволочки.
Мне повезло меньше. В тот день было холодно, поэтому всем детям выдали горячий шоколад Costa Coffee. Я выпил свою порцию и поставил пустую чашку на землю. Джош раздавил ее каблуком. Выглядело это довольно круто. Джош, однако, медленно потягивал шоколад и едва успел отпить, как раздался свисток Каррераса. Он поставил чашку на землю и встал, чтобы внимание. Я был чуть менее послушен. Не желая уступать и полагая, что чашка Джоша тоже пуста, я подпрыгнул в воздух так высоко, как только мог, и приземлился на нее обеими ступнями.
Невероятно, какой беспорядок может устроить взорвавшийся горячий шоколад на всех мантиях Хогвартса в радиусе двенадцати футов. Последнее, что нужно режиссеру, работающему по жесткому графику, - это куча мокрых, грязных подростков, чьи костюмы требуют срочной чистки. Лицо Каррераса опустилось. Он подошел к нам и одарил таким взглядом, от которого сам Снейп затрясся бы в своих сапогах. Взгляд, который говорил: "Ты маленький говнюк! В тот момент я по-настоящему испугался Каррераса и искренне подумал, что моя карьера Драко может закончиться, так и не успев начаться. К счастью, я уловил легкую улыбку, когда он отчитывал меня. Мне все сошло с рук, хотя нам больше никогда не разрешали пить горячий шоколад на съемочной площадке. И хотя мне хотелось бы сказать, что, оказавшись в центре гнева Криса Каррераса, мы с того момента стали держаться в рамках, боюсь, это было бы неправдой...
- - -
С самого первого момента, когда мне предложили роль в фильмах о Гарри Поттере, правила были четкими: мне не разрешалось делать ничего опасного. Кататься на лыжах? Никаких шансов. Экстремальные виды спорта? Вы, должно быть, шутите. Это была реклама Barclaycard. Ограничения имели смысл. Никто не хочет тратить миллионы фунтов на съемки половины фильма, а потом обнаружить, что придется переснимать большую его часть, потому что один из актеров должен провести следующие шесть месяцев в больнице с тремя переломами.
Даже незначительные травмы могут стать - и становились - причиной проблем. Когда мы снимали второй фильм, мой друг Ричи, , в доме которого я был, когда мама позвонила и сказала, что я получил роль Драко, пришел к нам с ночевкой. Мы спали в передней комнате, я на диване, Ричи на полу. В то время семья Фелтон была гордой обладательницей беспроводного телефона, и мы с Ричи провели ночь, делая звонки-розыгрыши. Свет был погашен, чтобы мама не узнала, что мы еще не спим.
"Дай нам телефон", - взволнованно прошептала я.
Ричи так и сделал. Он бросил его. Сильно. Можно подумать, что, будучи членом команды Слизерина по квиддичу, я хорошо владею руками, но когда я протянул руку, чтобы поймать телефон, мои навыки искателя подвели меня. Телефон со всей силы треснул меня по лбу. Черт. Мы неуверенно подошли к выключателю и зажгли его. Ричи уставился на меня. "Что? сказал я. "Что? Ты что-то видишь?
О... мой... Бог, - вздохнул Ричи.
На моем лбу сразу же появилась шишка размером с золотой снитч. Не очень хорошо даже при обычных обстоятельствах. Особенно не очень, когда на следующее утро вам предстоит снимать большую сцену в Большом зале.
Мама первым делом позвонила на площадку. С Томом произошел несчастный случай...
Точно, - ответил многострадальный сотрудник производства. Насколько все плохо?
Это не так заметно, - солгала она. Просто маленькая шишка на голове...
Но в то утро я вошла в парикмахерскую и навела макияж, и меня встретила шокированная тишина. Я выглядела как из мультфильма про Тома и Джерри. Гримёрша усадила меня в кресло и постаралась скрыть мою нелепую рану, но каждый мой снимок в Большом зале в тот день должен был быть сделан с моей хорошей стороны, благодаря плохому прицелу Ричи и моей неумелой ловле.
Поэтому правила соблюдались неукоснительно: не делать ничего опасного.
Но ведь правила созданы для того, чтобы их нарушать, верно?
Именно таким был мой подход в первые дни работы над "Поттером". Одна из наших первых съемок проходила в замке Алнвик в Нортумберленде, где мы снимали сцену урока метлы с Зои Ванамейкер в роли мадам Хуч. Эта сцена заняла три или четыре дня, как минимум: этого времени мне хватило, чтобы попасть в переделку с Альфи Эноком, который играл Дина Томаса. Альфи был на год старше меня и был умным, веселым парнем. У него был профессиональный сопровождающий, а не родители или кто-то из членов семьи, и, как и я, он был склонен к скейтбордингу. Что, конечно же, было строго запрещено. Безрассудный молодой актер мог причинить себе много вреда, катаясь на скейтборде. Однако мне удалось тайком пронести один в чемодан. Вскоре я обнаружил один из тех идеально асфальтированных холмов, которые иногда встречаются в глуши, и убедил Альфи, что будет неплохо, если мы проберемся туда и опробуем его.
Это была не очень хорошая идея. Как идея,
